Воспоминания Гуляева Ю.В.
Ю.В.Гуляев,
академик РАН, член Президиума РАН,
профессор, заведующий кафедрой твердотельной
электроники и радиофизики ФФКЭ МФТИ,
научный руководитель ИРЭ РАН, директор ИНМЭ РАН
Александр Андреевич Самарский (некоторые штрихи к портрету)
С Александром Андреевичем лично я познакомился сравнительно поздно – в 1984 г., когда ему было уже 65 лет, да и мне не так уж мало – 49. Конечно, имя его я знал с юности, когда учился на физтехе по учебнику А.Н. Тихонова и А.А. Самарского. Надо сказать, что физики-теоретики Советского Союза, России, да и Зарубежья с полным правом могут считать себя учениками Александра Андреевича т.к. книга Тихонова-Самарского, естественно, была настольной книгой на все времена, и все этим беспрерывно пользовались. Но не всем, конечно, довелось лично быть знакомым и работать с Александром Андреевичем, мне такое счастье с большим опозданием, но все-таки выпало.
Лично встречаться с Александром Андреевичем довольно долго не приходилось – слишком разные специальности: он – математик, академик в Отделении математических наук (ОМН) АН СССР, а я – физик, член-корреспондент АН СССР в Отделении общей физики и астрономии (ООФА). Свело нас вместе важное событие: создание нового отделения АН СССР – Отделения информатики, вычислительной техники и автоматизации (ОИВТА АН СССР), «Отделение информатики», проще говоря. Оно как бы охватывало смежную область между математикой и физикой. Решение общего собрания АН СССР о создании ОИВТА вышло в марте 1983 г., хотя разговоры и обсуждения его создания велись по инициативе Евгения Павловича Велихова и Владимира Сергеевича Семенихина уже где-то с 1981 года. Александр Андреевич в числе многих известных ученых вместе с Андреем Николаевичем Тихоновым сразу подали заявление о переводе в новое отделение, т.к. они как раз очень много занимались прикладной математикой. Я же лично колебался и даже склонялся скорее к тому, чтобы не переходить, хотя я как физик-теоретик тоже занимался прикладными проблемами в области информатики – разработкой акустоэлектронных и акустооптических устройств обработки информации. И вот в сентябре 1984 г. в Армению приехала большая делегация АН СССР во главе с президентом Анатолием Петровичем Александровым с целью более детального ознакомления с работой Академии наук Армянской ССР, которая была частью АН СССР. Это была одна из традиционных поездок, которые производились и в другие республики СССР. Мы с Александром Андреевичем были членами этой делегации. Где-то посередине работы делегации приходился мой день рождения – 18 сентября. У меня уже давно в Армении было много друзей и коллег, в том числе моих учеников и я подумал отпраздновать свой день рождения в Ереване. С характерным для физтеха отсутствием комплексов я первым стал приглашать на свой день рождения Анатолия Петровича Александрова. К моему удивлению он сообщил мне, что он уже приглашен на день рождения Президента Академии наук Армянской ССР Виктора Амазасковича Амбарцумяна – тоже 18 сентября. Он еще добавил, что многие великие люди подгадали свои дни рождения, например, 18 сентября также день рождения у каталикоса всех армян Фосгена II и у председателя Совета министров Армянской ССР Фаддея Тачатовича Саркисяна и все они будут у Амбарцумяна на его дне рождения. Я, конечно, несколько расстроился, но через час вдруг получил приглашение от Амбарцумяна придти на его (как он сказал «и Ваш») день рождения – конечно с подачи Анатолия Петровича, иначе откуда бы ему знать, что у меня день рождения 18 сентября. Я не мог отказаться от такого лестного предложения и, позвонив моим друзьям, пригласил их на мой день рождения на 19 сентября. А «общий» день рождения 18 сентября прошел, как говорится, в очень теплой и дружеской обстановке. Вот тут-то я впервые узнал Александра Андреевича Самарского как сильную личность. Хотя он и был назначен заместителем тамады, (тамада на Кавказе должен быть урожденный кавказец!), но он быстро взял все бразды правления в свои руки и далее их не выпускал. Я был поражен. Лучшего тамаду я за свои почти 50 лет не видел! Казалось, этот великий математик был рожден быть и великим тамадой! На самом деле, работа тамады, особенно на Кавказе – это очень важный вид театрального искусства, когда театральное представление творится здесь за столом! Как великие дирижеры при наличии известной партитуры представляют, я бы сказал «творят», свою оригинальную интерпретацию произведения композитора. А здесь ведь и партитуры нет! В общем, несмотря на обилие важных «новорожденных» в центре внимания вечера был, безусловно, Александр Андреевич Самарский, который блистал своим искрометным юмором и остротой ума.
На обратном пути в Москву мы оказались с ним рядом в самолете. С самого начала мы почувствовали взаимную симпатию и у нас как-то с самого начала сложились очень хорошие отношения. Но при этом что-то есть в том, что он человек был сразу «или «Да», или «Нет»». Виден такой общий психологический настрой. В общении он был очень прост и легок, он много шутил, у него было острое, но и доброжелательное, чувство юмора. Александр Андреевич вдруг предложил поиграть «в города». Эта игра состоит в том, что Вы называете некий город, название которого кончается на какую-то букву. Ваш партнер быстро должен назвать город, название которого начинается с этой буквы. Далее опять Ваш ход и так далее, пока кто-то из партнеров не задумается надолго, вспоминая названия городов мира. Тогда он проиграл. Конечно, эта игра требует хорошего знания географии и хорошей и быстрой памяти. Я знал, что у Самарского было прекрасное знание русского языка, но еще не знал тогда, что Самарский известен, как чемпион в этой игре, и согласился. Я довольно быстро проиграл ему две игры. Но так как я еще со школы очень интересовался географией и далее участвовал в работе соответствующего кружка, я, наконец, собрался и … выиграл у него третью игру! По-моему он был сильно удивлен, сказав, что давно не играл и потерял форму. И он сказал: «Да, да… Вас, наверное, все-таки придется, видимо, избирать. И поэтому Вы давайте приходите ко мне, расскажите мне о своих работах». Предложил часок отдохнуть, потом продолжить игру. В результате мы незаметно подлетели к Москве, но больше я с ним в эту игру никогда не играл. Расставались мы с ним очень тепло. На прощанье он сказал, что насколько ему известно, я тоже намечен к переходу из ООФА в ОИВТА и предложил мне приехать к нему и рассказать о своих работах, оставив мне свой домашний телефон.
Хотя я и еще не решился тогда насчет перехода, но, конечно, воспользовался случаем, чтобы рассказать мэтру, великому математику о своих работах. Предварительно позвонив, я приехал к нему домой. Самарские жили где-то в районе Ленинского проспекта, сейчас уже не помню точно. Он был один, принял меня очень радушно, угостил коньяком. Мы проговорили часа три. Его заинтересовали мои работы по обобщению метода Ван-дер-Поля для обыкновенных уравнений на уравнения с частными производными, что, в частности, позволяет решать нелинейные задачи акустики. Я в свою очередь пригласил его посмотреть наши эксперименты по прецизионному измерению физических полей и излучений человека с целью разработки новых методов неинвазивной медицинской диагностики. Он обещал обязательно прийти, и вскоре осуществил это, приведя с собой директора Института прикладной математики им.М.В.Келдыша своего друга и коллегу академика Андрея Николаевича Тихонова. Здесь я должен сказать, что еще несколько лет назад в 1977 г. ак. Андрей Николаевич Тихонов, ак. Юрий Борисович Кобзарев, чл.-корр. АН СССР Владимир Борисович Брагинский, Георгий Дмитриевич Мансфельд, я и еще несколько интересующихся лиц присутствовали на квартире у академика Исаака Константиновича Кикоина при ответах по так называемому «телекинезу», который демонстрировала ленинградка Нинель Сергеевна Кулагина. Все были ошеломлены увиденным, но потом мы разобрались, в чем тут дело. При детальном исследовании мы выяснили, что Кулагина обладает уникальной способностью изрыгать из своих ладоней заряженные капельки пота, которые попадали на легкие предметы. Мы непосредственно измерили этот заряд, и его оказалось достаточно, чтобы двигать эти предметы благодаря кулоновским силам. В результате мы серьезно занялись измерениями физических полей и излучений человека с целью медицинской диагностики. Сейчас это одно из важных направлений деятельности нашего Института радиотехники и электроники им. В.А. Котельникова РАН. Так вот, Андрей Николаевич Тихонов время от времени интересовался этой нашей деятельностью и, по-видимому, с удовольствием пришел вместе с Александром Андреевичем и Юрием Петровичем Поповым в наш центр электронных диагностических систем посмотреть, что у нас получается. Они провели у нас несколько часов. Андрей Николаевич Тихонов был очень доволен, ибо при обработке результатов измерений у нас использовался метод регуляризации Тихонова, как и в любой компьютерной томографии при решении обратной задачи. В дальнейшем и Тихонов и Самарский во всех ситуациях (иногда непростых!) активно поддерживали эту нашу деятельность. Был даже такой случай. Во время посещения нашего института представительной делегацией Академии наук, в составе которой был и А.А. Самарский, он вдруг согласился стать «подопытным» при демонстрации разработанного нами метода электроимпедансной компьютерной томографии. Для этого он должен был раздеться до пояса, мы надели на него пояс с большим количеством контактов и измерили пространственное распределение электропроводности его тканей в выбранном сечении живота. В результате наши сотрудники–врачи установили, что в этом сечении Александр Андреевич вполне здоров, чем он был очень доволен и потом активно пропагандировал наш метод. Я был избран в 84-м году и далее был примерно почти 20-ти летний период нашей работы в бюро отделения. Могу сказать, что ни разу у меня не было с Александром Андреевичем расхождений в каких-нибудь серьезных вопросах. Бывало, я к нему приходил со своим мнением, а уходил с его, расхождений с ним не было.
И, конечно, Александр Андреевич внес огромный вклад в становление нашего отделения, в его дух, в его принципы, в его идеи и программы. Здесь просто вопросов нет. Это вот, так сказать, слова о личности великого математика, великого ученого.
Когда я ему рассказал про свои работы, ему понравилась одна моя работа математическая. В 64-м году я разработал метод скорейшего спуска для континуальных интегралов, для интегралов Фейнмана. Там путь вместо точки седловой… Ему эта работа понравилась и он действительно ссылался на нее часто. Ну, эта работа до сих пор имеет высокий уровень цитирования. То есть, он очень быстро улавливал суть, четко понимал, что есть что. Это вот, так сказать, слова о личности великого математика, великого ученого…
Александр Андреевич был замечательный человек. Он на самом деле был очень добрый, честный, прямой и очень доброжелательный. У него было потрясающее чувство юмора.
С большим удовольствием я вспоминаю нашу многолетнюю совместную работу в бюро ОИВТА, где по многим спорным вопросам мы оказывались по одну и ту же «сторону баррикад». Александр Андреевич был очень честный и прямой человек, свою точку зрения высказывал очень точно и определенно и отстаивал ее, как говорится «насмерть». Он никогда не «крутил», поэтому с ним было очень легко и приятно работать, т.к. его точка зрения всегда была точно высказана и ясна. Волею судеб в последние годы мы оказались с ним и в одном доме, и в одном гаражном кооперативе, и в одном дачном поселке. Хорошо известно, что именно в таком близком бытовом общении и выясняется, совместимы ли люди по-настоящему. Так вот я могу сказать, что и в гражданских вопросах, и в вопросах нашего дачного поселка, где мы были членами правления, мы всегда были вместе. Фактически это привело к настоящей дружбе. Мы, я не знаю, если можно так сказать, как младший брат со старшим, дружили семьями. Я всегда восхищался его замечательной супругой Атыёй Ташевной, его прелестными дочками Леной и Таней. Александр Андреевич и Атыя Ташевна очень хорошо относились к моей жене Ире. Мы дружили и дружим семьями сейчас, дружим с дочками — Леной и Таней. И сейчас Атыя Ташевна и Ира очень дружны. Надо сказать, что именно я привел в дом Самарских моего ученика и ближайшего сотрудника академика Александра Степановича Бугаева и познакомил его с дочкой Александра Андреевича Таней, которая вскоре стала его женой. У них родился и уже вырос замечательный сын Андрюша - внук Александра Андреевича, которым, я уверен, он бы очень гордился. Андрюша, взявший лучшие черты своего отца и деда, - очень разносторонний талантливый молодой человек с обширными интересами как в области гуманитарных, так и естественных наук. Александр Андреевич очень любил кино, а Андрюша по-серьезному увлекается киноискусством.
Александр Андреевич для меня — просто близкий дорогой друг, это для меня огромная честь, что он был моим другом. Он был и моим учителем, потому что я учился по учебнику Тихонова и Самарского, как и все студенты Физтеха.
Безвременный уход Александра Андреевича из жизни был тяжелым ударом для всех нас. Очень сложно в это поверить до сих пор. Безумно жаль, что ушел такой светлый, умный, яркий, глубоко порядочный, искренний и добрый человек! Вы знаете, я так вспоминаю в целом, все общение с Александром Андреевичем пролетело прямо как сон, и что-то такое теплое, что-то такое светлое вспоминается. Такой замечательной мощи, такого света, была эта прекрасная личность.
Единственное, что мы можем делать – это чтить его светлую память и стараться следовать в жизни тем замечательным принципам, которые проповедовал этот необыкновенный человек и выдающийся учёный. Это — замечательная, уникальная личность в истории. Если бы, скажем, надо было представить инопланетянам образец личности человека — это мог бы быть Александр Андреевич Самарский.
